Dosztojevszkij, Fjodor Mihajlovics: Sztyepancsikovo és lakói (oroszul); Q 2893

- 3 без колеса. Из окна каретного кузова выглядывает неумытая и непричесанная физиономия Васильева, накрепко запертого в кузове. Васильев - испачканный, неряшливый, оборванный. Он просится на свободу, мастеровые смеются. В стороне показывается Сергей Александрович. /Сергей Александрович - 22 года/. БАХЧЕЕВ. - Гришка, не ворчать под нос, выпорю. ГРИГОРИЙ. - Выпорешь. Ори еще больше. БАХЧЕЕВ. - Что? Что ты сказал? "Ори еще больше..." Грубиянить вздумал? ГРИГОРИЙ. - Да чего вы вз"едаться, в самом деле, изволите. Слова сказать нельзя. БАХЧЕЕВ. - Чего вз"едаться. Слышите, на меня же ворчит, а мне и не вз"едаться. ГРИГОРИЙ. - Да за что же я буду ворчать? БАХЧЕЕВ,- За что ворчать?... А то, небось, нет. Я знаю, за что ты будешь ворчать: за то, что я от обеда уехал - вот что. ГРИГОРИЙ.- А мне что, по мне хошь совсем не обедайте. Я не на вас ворчу, кузнецам только слово сказал. БАХЧЕЕВ.- Кузнецам... А на кузнецов чего ворчать? ГРИГОРИЙ. - А не на них, так на экипаж ворчу. БАХЧЕЕВ.- А на экипаж чего ворчать? ГРИГОРИЙ.- А зачем изломался? Впредь не ломайся, а в целости будь. БАХЧЕЕВ.- На экипаж... Нет, ты на меня ворчишь, а не на экипаж. Сам виноват, да он же ругается.