Nyelvtudományi Közlemények 79. kötet (1977)
Tanulmányok - cirill 3
20 ХЕЛИМСКИЙ, Е. характере акцентуации «неопорных» гласных и о возможности передачи этими гласными тональных противопоставлений целесообразнее оставить открытым. Как уже упоминалось, слабые следы системы тональных оппозиций обнаруживаются и в литературном финском языке, в произношении Т. Йокинен из Хельсинки. Едва ли не самым существенным из таких следов было несовпадение тональных контуров слов kivi 'камень' и nimi 'имя' (ср. kw и ním в савоском диалекте). Однако в подавляющем большинстве зафиксированных акцентуационно с помощью Т. Йокинен слов тональные контуры оказались распределенными дополнительно на основе более или менее простых фонетических закономерностей (например, наблюдался восходяще-нисходящий контур в словах с фонетической структурой (С) VCCV — marja, kunta, jalka, tahi и т. д. и ровный контур в словах с фонетической структурой (C)fCf — kola, ala, pesä, perä и т. д.). Тем не менее, сам по себе факт неоднородности тонирования слов (ср. иную ситуацию в литературном русском языке, где ударный слог всегда характеризуется грависом), не говоря уже о наличии отклонений от чисто фонетического распределения, безусловно заслуживает внимания и может быть — с известной, разумеется, осторожностью — расценен как свидетельство первичности системы тональных оппозиций савоского типа, утраченной в специфических условиях развития финского литературного языка. Эстонский язык. Эстонская система тональных оппозиций — в том виде, в каком она вырисовывается на основе проведенных исследований — производит впечатление наиболее интересной по своему устройству из уральских тональных систем. Такие ее черты, как тонирование по морам, возможность различения четырех тонов в одном слоге, подвижность тонального контура не имеют аналогов в изучавшемся материале других уральских языков. Необходимо подчеркнуть, что вывод о существовании тонов в эстонском языке не является повторением или модификацией точки зрения Е. Д. Поливанова, согласно которой в эстонском имеются четыре различных мелодии голосового тона, соотнесенных с четырьмя ступенями долготы гласного.23 Мнение Е. Д. Поливанова о существовании четырех (а не трех) долгот в основном не было поддержано эстонскими языковедами, хотя новейшие экспериментальные данные24 подтверждают, по-видимому, существование отличий (хотя и факультативных) между «ультра-долгим» гласным (например, в piima — партитив к piim 'молоко') и «удвоенным долгим» («максимально-долгим») гласным (например, в piima — иллатив того же слова). В то же время взгляд на тональную мелодику как на коррелят длительности (и в особенности предположение о тональном по преимуществу характере различий между второй и третьей ступенями долготы гласного, Q2 и Q3)25 получил достаточно широкое распространение. Так, Э. Пылдрэ писал: «... Чем дольше гласный или согласный элемент 23 Е. Д. Поливанов, Введение в языкознание для востоковедных вузов 197—202. Л. 1928. 24 М. RÉMMEL, The Phonetic Scope of Estonian (Preprint). Tallinn 1975. 25 Количественные различия между Q2 и Q3 могут, вообще говоря, отсутствовать. См. А. ЕЕК, Observations on the Duration of Some Word Structures II. Estonian Papers in Phonetics 1975: 29.
