Nyelvtudományi Közlemények 79. kötet (1977)

Tanulmányok - cirill 3

ТОНАЛЬНЫЕ ОППОЗИЦИИ В УРАЛЬСКИХ ЯЗЫКАХ 15 слов (проникших книжным путем), а также слабо мотивированных или немотивированных вообще слов, созданных в период «обновления языка» (nyelvújítás), акцентуация которых была, по-видимому, свободной или обусловленной чисто фонетически. Изложенные соображения оставляют, однако, место для надежды на то, что изучение тональных систем венгерских диалектов (особенно, быть может, окраинных диалектов на территории соседних с Венгрией стран) позволит получить данные о более архаичной систуации, нежели та, которая представлена в литературном венгерском языке. Трудности, встретившиеся при исследовании финской и венгерской систем, не возникали при работе с теми носителями уральских языков (коми, удмуртского, марийского, мордовских), для которых диалектная речь является практически единственно используемой языковой формой. Тоны и прежнее фонетическое окружение. Как известно, выявленные B. Томсеном ливские тоны, хотя и не являются фонетически распределенными на синхронном уровне, выводимы в основном из прибалтийско-финских праформ. Прерывистый тон возникал в этом языке в тех случаях, когда: а) открытый слог с кратким гласным превращался в закрытый: vol 'свет' (ср. фин. váló); б) краткий гласный предшествовал сочетанию смычного с плавным: käggdl 'шея' (ср. фин. kaula, приб.-фин. *kakla); в) исчезал закрывающий слог h: pegez 'орех' (ср. фин. pähkinä); г) происходило стяжение гласных разных слогов в долгий гласный или в дифтонг в результате выпадения h: го 'деньги' (ср. фин. raha); д) исчезал гласный следующего слога, отделенный сочетанием смычного (или s) с полугласным: läddd 'верхушки (парт.)' (ср. фин. latvaa, приб.-фин. Hatvada). В остальных случаях гласный получал восходящий тон.16 Незакономерное появление или отсутствие прерывистого тона наблюдается лишь в нескольких случаях. Таким образом, этимологический анализ ливской акцентуации позволяет только подтвердить известную по другим языковым данным информацию о фонетическом облике прибалтийско-финского праязыка. Вполне естественно, что и полученные нами данные о тональной акцентуации уральских языков мы пытались соотнести с фактами исторической фонетики этих языков и, в первую очередь, установить, не отражены ли современными тонами какие-либо исчезнувшие явления сегментного характера. Однако подобные попытки остались пока что безрезультатными. Можно, в частности, указать, что венгерские гласные с высоким и низким тоном могут: а) отражать один и тот же гласный уральского праязыка (ház

1 'дом' < *kota, ár2 'шило' < *ога); б) соответствовать гласным уральских а-основ и е-основ (hal1 'рыба' < *kala, víz1 'вода' < *wete, év2 'год' < HM, Mz2 'рука' < *Mte); в) соответствовать гласному уральского открытого и закрытого слога (hal1 'рыба' < *kala, szem1 'глаз' < *éilma, far2 'зад' < *perä, had2 'войско' < *konta). Примерно такой же «разнобой» обнаруживается при сопоставлении праязыковых реконструкций с данными акцентологии других уральских языков. Возможно, в дальнейшем удастся выявить хотя бы какие-то зависимости в этом плане; но, по-видимому, следует полагать, что на основании одного только архаичного сег-16 L. PoSTi, Grundzüge der livischen Lautgeschichte 316 — 328. Helsinki 1942.