Nyelvtudományi Közlemények 79. kötet (1977)

Tanulmányok - cirill 3

12 X ЕЛИМСКИЙ, Е. считали минимальные пары слов в своих языках, различающиеся только по тону (см. выше) полными омонимами. Для некоторых из них — в особенности тех, кто получил филологическую подготовку — обнаружение в собственном произношении противопоставленных тонов было большой неожиданностью. Некоторые частные обстоятельства, выясненные у лиц, представляющих различные финно-угорские языки, также свидетельствуют о латентном характере тональных систем. Слово, протонированное неправильно (вследствии случайной речевой ошибки или в произношении недостаточно компетентного носителя языка), не воспринимается как неверно произнесенное — так, по утверждению наших информантов-венгров, им никогда не приходилось делать или выслушивать замечания типа: «Нужно говорить не fél [с высоким тоном], a. fél [с низким тоном]».9 В

рифмованном стихосложении (которое, впрочем, является относительно новым явлением в литературе и фольклоре большинства уральских языков) вполне допустимо рифмование слогов с одинаковыми по качеству, но различными по тону гласными. Проблема смыслоразличительной нагрузки тонов. Естественно было бы ожидать, чтобы обязательно присутствующие на любом гласном (или по крайней мере на «опорном» гласном, как в финском, марийском и энецком языках) и независимые от фонетического окружения тоны использовались как мощное смыслоразличительное средство, позволяющее по крайней мере удвоить число взаимно противопоставленных фонетических последовательностей. Но это, по-видимому, не так для многих (если не для всех) уральских языков. Слабость фонетического проявления тонов служит препятствием для сколь-нибудь широкого их использования в качестве собственно фонологического, т. е. смыслоразличительного средства; особенно велика здесь роль «заглушения» словесного тона фразовой интонацией (см. выше). Показателен в этом отношении ряд экспериментов, в которых участвовали несколько венгров и в ходе которых аудитору предлагалось определить, какой из членов минимальной пары различающихся только тоном у гласного слов был произнесен диктором. Значение слова-стимула правильно определялось при этом лишь немногим более чем в 50% случаев10 (50% — это математическое ожидание доли правильных ответов при простом угадывании). Следует, впрочем, отметить, что столь же неудовлетворительными оказались и результаты примерно аналогичных (но значительно более широких) экспериментов, которые провели на сербо-хорватском материале Т. Мэгнер и Л. Матейка.11 9 Возможно, впрочем, — на это указывали некоторые из наших собеседников, — что иностранный акцент в произношении даже тех лиц, которые полностью овладели сегментной фонетикой какого-либо финно-угорского языка, может быть обусловлен отчасти несоблюдением тональной акцентуации. 10 Например, в одном из таких экспериментов (диктор — Т. Каллаи, аудитор — И. Юхас) из 10 предложенных слов (5 пар) были правильно опознаны слова в 3 парах (íz1 'вкус' и íz

2 'сустав', hál1 'рыба' и hal2 'умирает', fűz1 'ива' и fűz2 'шнурует') и ошибочно в 2 (ár1 'цена' и ár2 'шило', fél1 'половина' и fél2 'боится'). 11 Т. MAGNEB —L. MATEJKA, Word Accent in Modern Serbo-Kroatian. The Pennsylvania State University Press 1971.