Az Eszterházy Károly Tanárképző Főiskola Tudományos Közleményei. 1989. 19/4. (Acta Academiae Paedagogicae Agriensis : Nova series ; Tom. 19)
(cirill betűk)
- 81 Я запомнил образ жизни русского крестьянства, нравственный уклад этой жизни, больше того, у меня с годами окрепло убеждение, что он, этот уклад, прекрасен, начиная с языка, с жилья." (стр. 67.) Если мы задумаемся над болью и тревогой писателя, то возникает вопрос, откуда же эти боль и тревога? Изначально они пошли от положения самого Шукшина, который "ни городской до конца, ни деревенский ужо". Таково мнение Шукшина о своём положении. "Ужасно неудобное положение, это даже — не между двух стульев, а скорее так: одна нога на берегу, другая в лодке. И не плыть нельзя, и плыть вроде как страшновато. Долго в таком состоянии пребывать нельзя, я знаю — упадёшь." (стр. 36.) Шукшин сам признаёт, что от сравнения города и деревни его мысли пошли - к России, с одной стороны, к "малой" родине, с другой, где "есть, где отдышаться, собраться с духом". "Но и в этом моем положении есть свои "плюсы". От сравнений, от всяческих "оттуда — сюда" и "отсюда — туда" невольно приходят мысли не только о "дёревне" и о "городе" — о России." (стр. 36.) Вот мысли Шукшина о родине: "Моё ли это — моя родина, где я родился и вырос? Моё, Говорю это с чувством глубокой правоты, ибо всю жизнь мою несу родину в душе, люблю её, жив его, она придаёт мне силы, когда случается трудно и горько — оно моё, оно — л. Дороже у меня ничего нет. Красота её, ясность её поднебесная — редка на земля. Нет, это, пожалуй, легко сказалось: красивого на земле много, вся земля красивая... Дело не в красоте, дело, наверное, в том, что даёт роди на — каждому из нас — в дорогу... вообще, что родина даёт человеку на целую жизнь ." (стр. 66.)
