Írások Sztanyiszlavszkijról (oroszul); Q 9207

- 4 Облокотившись на спинку дивана, сложив на коленях свои большие, красивые руки, Константин Сергеевич направил свет лампы прямо в нашу сторону и, улыбаясь, с интересом оглядывал нас. - Ну-с, гм... гм... Это столь типичное для Константина Сергеевича "гм... гм... он всегда произносил очень громко и каждый раз с новым подтекстом, В данном случае, оно как бы говорило: ну, раскрывайтесь, дайте мне материал, по которому бы я смог судить о вас, узнать вас. - Как вы себя чувствуете у нас? - обратился он, ВДРУГ, к Вере Николаевне. Очаровательная актриса, она превратилась внезапно в маленькую институтку. - Мы прошли через сцену, - взволнованно, робко, сбивчиво начала она рассказ о нашем первом дне за кулисами МХАТ"а, - и я ощутила громадную преданность и почтение • к этим подмосткам". От волнения голос у неё стал совсем слабым и очень, очень тихим. Я не знаю все ли услышал Константин Сергеевич, но он внимательно слушал Веру Николаевну и, очевидно, почувствовав в её трепетных словах глубокую искренность, радостно, счастливо заулыбался, как-то по-особенному тепло и приветливо, - Очень хорошо, что вы так относитесь к нашему театру. И Константин Сергеевич перевел взгляд в мою сторону.