É. Apor (ed.): Jubilee Volume of the Oriental Collection, 1951–1976. Papers Presented on the Occasion of the 25th Anniversary of the Oriental Collection of the Library of the Hungarian Academy of Sciences.

H. АЙЗЕНШТЕЙН: О ЖИЗНЕННОЙ КОНЦЕПЦИИ ДЖЕЛЯЛЬЕДДИНА РУМИ (ПО МАТЕРИАЛАМ „ЖИТИЙ" АХМЕДА ЭФЛЯКИ)

27 ную оппозицию Руми, прежде всего в связи с его, так сказать, человеческой, социальной практикой - насколько это возможно в рамках небольшого этюда. Джеляльеддин Руми - фигура очень сложная, противоречивая. Суфий Руми и человек Джеляльеддин Руми нередко спорят. Как рассказывает Эфляки, Руми не остается равнодушным к тому, что мы сегодня называем социальной несправедливостью, к человеческому горю. Он проявляет участие ко всем, независимо от положения в обществе и вероисповедания. Его многочисленные письма и записки, адресованные главным образом великому визирю Перване, содержат прось бы о заступничестве за людей, страдающих или обиженных, чаще всего за бедняков /17/. Да, это не был "соловей созерцательной жизни", как называл его А. Крымский. Мевляна боролся за свой нравственный идеал, за человека, за победу добра над злом, вел ожесточенную полемику со своими противниками. В статье "Особенности гуманизма Мевляны" современный турецкий ученый Сади Ырмак говорит о борьбе Руми против религиозного фанатизма. Он пишет: "Если помнить, что в Конии ... существовало медресе, и в этих медресе преподносилось классическое, узкое понимание религии, и что Мевляну страшно критиковали и даже почитали за кяфира /еретика/, то величие этой борьбы становится еще более очевидным" /15, 106/. Руми живет в трудный, жестокий XI

11 век. Насилие и гнет, чинимые султаном, его наибами, эмирами, беями, междоусобица, смута, социальные потрясения и массовое уничтожение людей, связанные с монгольским нашествием, все это укрепляло в людях мысль о близком конце мира, рождало настроения безысходности, отчаяния, трагизма. И Руми осознает свою миссию не только в том, чтобы наставить людей на путь "спасения". Он осознает себя и учителем, наставником, который должен помочь людям в их земных делах. А для этого нужно определить свою жизненную позицию, выработать новую концепцию жизни, ориентированную на реального человека. Подобную потребность ощутил и современник Мевляны на Западе - крупнейший представитель христианской философии Фома Аквинский. И у него рядом с высказываниями о "бренности" земного существования, об "истинном" бытии появляется призыв вмешаться в земную жизнь /9/. Это знамение века. А у Руми в V томе "Месневи" мы найдем такие слова: "Суфий должен уметь жить в условиях своего времени". Но к новой концепции